Комната была простая. Здесь было мало мебели, такой некий минимализм. Пара стульев, диван да стол. Сбоку, слева был встроенный шкаф, больше напоминающий кладовку. Там тоже почти ничего не было. Рядом с ним выход в санузел. Большое окно на одной стороне. И выход, который был перегорожен крепкой железной дверью. Она была открыта, но не стоило думать о том, что можно было просто выйти. Цвет вокруг был серый, зеленый — словно окунулся в болото в глуши. На стене висели часы, тикающие в полной тишине. Это бы даже раздражало, если бы не было единственный звуком в окмнате. Оно словно отсчитывало время до того, как в дверь войдет Александр. Но оно просто отсчитывало секунды, минуты, часы.

Елизар держал в руках свой новый паспорт и сидел на диване, глядя в потолок. Он был рад новому приобретению, ведь с ним он мог выйти, наконец, из этой чертовой комнаты без опаски. Его узнали лишь пару раз, но этого хватило, чтобы забить тревогу и дать красный цвет. Еще свежи были воспоминания, пусть и прошло много лет. Пусть и никто из Левиных по итогу не остался в живых. Елизар отсчитывал секунды вместе с тиканьем, пребывая в каком-то своем мирке. Он пытался не думать. Тут никого не было, чтобы считывать его эмоции, а оттого внутри было пусто. Не волновала даже весна за окном. Сейчас стояла ночь, отчего на улице царила чернота. Он был сейчас далек от центра города, а за ее пределами было пустынно, грустно и не вкусно.

Елизар не знал сколько вот так просидел, пялясь в потолок, но нашел в себе силы встать. Он не знал, чем себя занять в такие дни. когда ему наказывали сидеть на месте и тихо. Одно из убежищ улуга были вот такие простые комнаты, но тут хозяйствовал Александр. Он продолжал ограничивать его деятельность и информационное поле. И Елизар не злился на него, однако это немного раздражало. он знал причину подобной опеки, но это никак не успокаивало его раздражения, только делало хуже. Никто в улуге не мог указывать создателю как воспитывать свое создание. Дитя? Хотя, учитывая последние беседы, которые они вели между друг другом, их вообще нельзя было назвать родителем и сыном. Так было, если припомнить, с момента их встречи…

Елизар кинул паспорт на стол, выдохнул, а затем взял книгу, которая лежала там же. Роман “Преступление и наказание”, оставленное ему как развлечение, была словно издевка. Что, он должен от всего отказаться всего лишь нравоучительной истории? Страшиться наказания от самого себя? Но его и так уже не год и не два мучило то, что случилось. Нельзя было просто оставить это в прошлом, а пережить и отпустить не удавалось. И все же Елизар взялся за книгу, хоть и читал ее. Все равно заняться было нечем.

На чтении ему хватило и получаса, чтобы в конечном итоге отложить ее. До прихода Александра оставалось еще часа четыре, если он вообще соизволит вернуться. Вот и что ему делать? Елизар раздражительно фыркнул, достал телефон из кармана, как вместе с ним выпал и листок. Он сложен очень плотно, ибо был бессовестно стащен из портмоне Александра. Тот или не заметил, или давно не проверял свои вещи. Но последствия не очень волновали Елизара. Он сначала и не думал это брать, но в последний момент все же сложил в карман. Пусть он и запомнил легко портрет, который был изображен на этой бумаге, но нарисовать его бы не смог. Можно было его просто сфотографировать, но. кажется, в этот момент он просто поддался влиянию своего создателя: слишком стар, чтобы сообразить о современных технологиях. Нет, конечно, но порой так саркастично сыпать замечания насчет возраста юный вампир стал очень часто.

Раздражение никуда не уходило.

Елизар развернул бумагу, еще раз глянул на рисунок, а затем сложил ее обратно в карман. После этого он разблокировал телефон и включил змейку. Не самый новый телефон имел мало преимуществ, связь здесь была не очень хорошей, отчего пришлось развлекать себя так. Он походил по комнате, одновременно играя и пытаясь выиграть. Заправив волосы себе за уши, Елизар в конечном итоге устроился прямо на столе, подобрав под себя ногу. Он откровенно скучал, но нисколько не пытался выйти за порог. Он будет за это наказан, а пережить тренировочный бой с Александром не хотелось. Хотелось выйти и попытаться влиться в общество, найти тех, кто стоял за смертью его брата, а может и всей семьи. Сейчас и болезнь матери казалось такой… своевременной. Игра надоела, захотелось курить, но сигарет не было.

Елизар выдохнул, думая о том, чтобы все же подняться на крышу. Это ведь будет считаться за то, что он остался на месте? А звезды нынче такие яркие…