[indent]Чем-то вся эта ситуация напоминала то, как Чарльз оказался в приюте для нелюдей. Тогда, несколько лет назад, он впервые увидел их столько много и притом совершенно разных. Другие ребята его возраста и даже младше точно также превращались в зверей, но при этом вели себя так, будто это было чем-то совершенно обыденным, и Чарльза, воспитанного в жесточайшей ненависти к себе и вере в то, он чудовище и урод, тогда это сильно удивило. Один-единственный год в приюте, пролетевший как одно мгновение, серьёзно расширил его границы восприятия мира, дав понять, что так-то существует целое общество нелюдей, и это не только оборотни, что их на самом деле очень и все они чертовски разные. Приют дал ему понимание, где Чарльз хотел бы оказаться в итоге – и вот он здесь, впервые переступает порог штаба спецкорпуса, уже как полноценный сотрудник, а не студент, выясняющий, что ему нужно для работы здесь.
[indent]Ему кажется, что он никогда не привыкнет к этому месту. Здесь было слишком много всего: запахов, звуков, людей, и каждый из них куда-то шёл, что-то делал и с кем-то разговаривал. Даже в студенческие годы он старался как можно сильнее сократить своё взаимодействие с другими студентами, напрочь отказавшись от всех возможных активностей в колледже, упорно игнорируя любые проводимые мероприятия, предпочитая им или учёбу, или работу, или посиделки в каком-то случайном баре – что угодно, лишь бы не возвращаться в общежитие. Или просто как можно сильнее оттянуть момент возвращения.
[indent]Вот вроде его и освободили от гнёта садистки-матери, запершей его на четыре года в одной комнате, изолировавшей его от любого общества – но теперь, уже будучи взрослым сознательным человеком, Чарльз старательно изолировался сам. Пусть и не совсем отдавая себе в этом отчёт.
[indent]Этот день кажется ему невозможно долгим. Он уже устал от всего – хотя прекрасно понимает, что это только начало и дальше будет тяжелее. Первое время всегда сложно. Он помнит это по приюту – как он тогда притирался к другим людям, как нелегко ему это давалось и с каким облегчением он вздохнул, когда всё закончилось. Но то был только один год – здесь же Чарльз рассчитывал продержаться всё-таки подольше. Каким бы затворником ты ни был, потребности чем-то платить за квартиру и что-то есть хотя бы на ужин всё ещё оставались, а работа на кухне нравилась ему ещё меньше – но тогда у него не было выбора, он нуждался в любых деньгах, и приходилось наступать самому себе на горло.
[indent]Заставлять себя снова и снова, мучиться бессонницей и резать себя, пока наконец-то не снизойдёт облегчение.
[indent]Пока он стоял в очереди за едой, возникло какое-то очень странное ощущение, которое порядком Чарльза озадачило. Будто бы что-то знакомое, но он до конца не может понять что именно. Может, просто показалось – да, скорее всего так и есть, поэтому он просто давит это ощущение в себе, пока не сталкивается с ним вновь, на этот раз уже куда более отчётливым.
[indent]Потому что человек, стоящий позади него, оказывается знает Чарльза, и, скажем так, особого восторга это не вызывает. Какой-то человек буквально дышал ему в затылок, Чарльзу даже подумалось, что он может чувствовать его взгляд – будто бы пронизывающий насквозь. Невольно он поводит плечами в попытки избавиться от неприятных ощущений.
[indent]«Ты тут по делу или так, мимо пробегал?»
[indent]Он узнаёт этот голос. И когда чуть поворачивает голову, чтобы тут лучше рассмотреть говорящего, узнаёт его самого – хоть они после того единственного раза больше и не виделись. Как Чарльзу тогда показалось, Стефан не искал особо близкого знакомства, ему просто нужен был кто-то на одну ночь – а Чарльз просто слишком хорошо знал, чем заканчиваются любые его попытки начать хоть какие-то отношения. Потому он тогда и не стал особо лезть Стефану за душу, выяснять кто он, что он, где работает, есть ли у него семья вообще и так далее.
[indent]Хотя, наверно, про работу выяснить всё-таки стоило бы, потому что непонятно, что он теперь будет про Чарльза думать.
[indent]– Я здесь работаю. Теперь, – довольно сухо (как, впрочем, и всегда) говорит Чарльз, невольно делая акцент на последнем слове, – нужно что-то от меня?
[indent]Он хотел сразу расставить все точки над «i», чтобы больше к этому вопросу не возвращаться. Если Стефану что-то не нравится в присутствии Чарльза здесь, он готов избегать его настолько, насколько это будет возможно, но в остальном... Что ж, ему просто придётся смириться.

[indent]Чарльз ни на что не рассчитывал. Он знал, что это только один раз, что о большем можно и не мечтать – да он, собственно говоря, и не мечтал никогда. Он чётко знал: такие, как он, долго и счастливо не живут.
[indent]В конце концов, он не слепой. Ещё учась в колледже, он видел, как его однокашники то сходятся друг с другом, то расходятся, то вдруг решают остаться вместе навсегда, женятся, заводят детей, создают свои собственные семьи... Он в такие моменты чувствовал себя крайне далёким от этих людей – словно явился из другого мира. Словно ему было позволено немного задержаться рядом с ними и посмотреть на то, как живут те, нормальные. Ему, по понятным причинам, до них было далеко – хотя порой он как будто начинал верить в то, что и ему так можно. Что, выйдя из запертой комнаты, он рано или поздно станет таким же нормальным, как и все вокруг, и появится кто-нибудь, кто будет не против жить с ним вместе, как семья, и...
[indent]Нет, конечно нет. Быть с другими людьми – это, как оказалось, огромный труд, на который он физически не был способен. Как безногий калека не может ходить – так вот и он.
[indent]Стефан смотрит на него с таким видом, будто до конца не верит, что Чарльз может здесь работать. Словно сюда закралась какая-то огромная ошибка – Чарльзу даже самому стало немного неуютно под этим взглядом, и он невольно немного опустил голову и повёл плечами, пытаясь стряхнуть с себя неприятное ощущение. Говорил ли он Стефану о том, что учился в тот момент, когда они встретились? Наверно, нет. У него бы не было вопросов, если бы говорил. Да и тогда было не до разговоров, чего уж там.
[indent]– В уголовных расследованиях, – бесцветно отзывается Чарльз, – криминалистом.
[indent]Он продвигается вперёд в очереди, краем глаза кося на Стефана. Немного неожиданно для самого себя осознаёт, что ему интересно, что этот человек о нём думает. Каким видит. Чарльз не мог не признать – в тот конкретный момент ему со Стефаном было хорошо. Он не просил от него больше, чем он мог дать, они легко разошлись, и Чарльз выдохнул практически с облегчением, радостно зарывшись в свой прежний кокон, с головой упав в учёбу и тогдашнюю работу. Он ничего не хотел менять в своей жизни – любые перемены давались ему с большим трудом, а уж когда их пытались спровоцировать другие люди... Обычно ничем хорошим это не заканчивалось.
[indent]Любопытно было узнать взгляд со стороны. Возможно, стало бы понятно, почему Стефан так удивился тому, что Чарльз здесь работает.
[indent]– Я в юридическом учился, когда мы... – Чарльз собирался было продолжить, но в последний момент передумал и отвернулся, обрывая сам себя, – неважно.
[indent]В конце концов, никто не обязывает его тесно общаться с кем-либо из своего отдела. Единственное, что от него требуется – хорошо выполнять свою работу, ничего сверх этого. И Чарльз был к этому готов. Ещё в студенческие годы он заметил за собой особенность, что работа давалась ему гораздо проще, чем болтовня с другими людьми в редкие перерывы. В разговорах он чувствовал себя куда менее уверенно, чем в монотонном труде.
[indent]Он переводит взгляд на свой поднос с едой – салат и гарнир, выглядящие довольно скудно, но этого всё равно оказывается достаточно, чтобы желудок Чарльза резко скрутило в неприятном, болезненном спазме. Он был в шаге от того, чтобы просто оставить этот поднос и уйти, оставшись без еды – не то чтобы ему вообще хотелось есть, а встреча и последовавший разговор со Стефаном так и вовсе аппетит отбили. Тем не менее, Чарльз мужественно дотерпел до своей очереди, расплатился и отошёл в сторону.
[indent]– Ничего не нужно, – эхом отзывается Чарльз.
[indent]Он прислушивается к своим внутренним ощущениям и убеждается, что это чистая правда. Он никогда ничего не ждал.
[indent]Но всё-таки кое-что не спросить не может. Стефан зашёл сюда с таким видом, будто бывает тут давно, а потом стал интересоваться, в каком отделе работает Чарльз.
[indent]– А ты из какого? – всё же решает поинтересоваться, отчасти чисто из вежливости – потому что у нормальных людей принято задавать друг другу вопросы – отчасти чтобы держать самого себя в курсе событий.

[indent]И правда – удивительное. Чарльз выгибает брови, но больше никак своё удивление не выдаёт. Он, правда, рассчитывал на то, что Нью-Йорк будет более многолюдным городом, нежели какой-либо другой, и знакомые лица будут встречаться как можно реже, но, видимо, не судьба. С другой стороны, что он, что Стефан как будто не хотят больше говорить о том, что между ними было, так что... Нет ничего плохого в том, что они просто будут коллегами по работе.
[indent]У него разве что возникли вопросы, когда Стефан вместе со своим подносом не отошёл сразу же ко столу, а зачем-то постоял рядом с Чарльзом, словно размышляя, хочет ли связываться с ним второй раз или же нет. И решил последовать первому варианту – хотя и за второй его бы никто не осудил, в том числе и сам Чарльз. Но вместо этого ему придётся опять вспомнить о том, что иногда людям хочется поговорить.
[indent]Он безразлично пожимает плечами на замечание Стефана о двух группах. Неужели это действительно имеет такое большое значение? Чарльза, честно говоря, такое мало волновало – очевидно, что если его отправят в ту же группу, что и Стефана, то и видеться они будут чаще, и мужчину, похоже, беспокоило именно это. Ну и совершенно напрасно, надо сказать. Чарльз пришёл сюда именно что за работой – все прочие аспекты его мало беспокоили. Когда ты совсем один и у тебя буквально нет ничего, очень быстро учишься смиряться с любыми обстоятельствами судьбы, какими бы они ни были.
[indent]– Мне всё равно, где быть, – говорит он, направляясь к свободному столу, – лишь бы платили.
[indent]Чарльзу не очень нравится чувствовать на себе чужой изучающий взгляд. Стефан садится за столом напротив него – так от этого взгляда уйти ещё сложнее, и Чарльз поневоле опускает голову, всеми силами его избегая, уставившись в тарелку со своим салатом – аппетита от этого у него так и не прибавилось, разве что ещё хуже стало. Он принимается ковырять вилкой этот несчастный салат, лишь бы хоть чем-то себя занять – может быть, Стефану станет с ним настолько скучно, что он решит выйти из-за стола и поговорить с кем-нибудь другим? Было бы здорово, если так. Чарльз, сидя за одним столом с ним, чувствовал себя диковинной зверушкой в вольере зоопарка. Его, точно так же как и зверя, изучали и рассматривали, и этот взгляд словно заползал ему под кожу, вызывая россыпь неприятных острых мурашек по всему телу. И вроде как не скажешь, мол, перестань смотреть – что-то подсказывало Чарльзу, что подобная реакция вызовет ещё больше подозрений и лишнего внимания, а ему это совершенно не было нужно.
[indent]Правда, довольно быстро выясняется, для чего Стефан в принципе затеял весь этот разговор. Чарльз даже немного расслабляется, расправив плечи и немного поведя ими, словно разминаясь после того, как несколько часов провёл скручившимся и зажатым. И это единственное, что беспокоит Стефана? Как бы Чарльз не разболтал всем вокруг, что между ними кое-что было? Чарльз бы понял причину таких опасений, если бы Стефан был в браке – но тогда никакой проблемы не было бы в принципе, потому что он не спал с женатыми людьми в принципе. Лишняя нервотрёпка ему была ни к чему.
[indent]– Мне казалось, мы это решили ещё тогда, – негромко замечает он, не переставая смотреть на свою тарелку, – что больше ничего не будет.
[indent]Салат оказывается размазан по краям тарелки, от чего он резко стал выглядеть ещё менее аппетитным. Чарльзу приходится буквально усилием заставить себя съесть хоть немного, но после этого становится как будто немного легче – словно весь этот комок нервов у него внутри постепенно распутывается, позволяя дышать глубоко и ровно.
[indent]– Ты только ради этого решил поговорить? – спрашивает Чарльз, наконец поднимая глаза от тарелки. Вообще он не имел в виду ничего плохого, ему просто было интересно из-за чего весь сыр-бор. – Я не стану болтать лишнего, если ты на этот счёт переживаешь. Что было, то было, как ты и сказал.
[indent]Ему на самом деле такая позиция была очень близка – он даже будто бы немного расслабился, когда понял, что от него не требуют ничего особенного. Наверно, это всё-таки с ним что-то не так, раз он никогда ни за какие отношения не держался – но ему так было хорошо, и в ближайшее время Чарльз точно не собирался ничего менять.

[indent]По крайней мере, с самым животрепещущим вопросом они разобрались – судя по всему, это Стефана волновало в первую очередь. Чарльз это понял по тому, как он заметно расслабился, едва услышав ответ, ни к чему его не обязывающий. Эту реакцию он, впрочем, благополучно проигнорировал. Как Чарльз уже и сказал – что было, то было. Ни он, ни Стефан не собирались возвращаться к тому, что однажды между ними случилось – кто знает, может оно и к лучшему. По крайней мере личный жизненный повод пока что отчётливо показывал Чарльзу, что лучше бы ему и дальше оставаться одному. Так будет проще и ему, и другим людям и нелюдям. Видит бог, он достаточно потрепал нервы всем тем немногим, с кем ему повезло завести хоть какое-то подобие отношений.
[indent]В конце концов Чарльз всё же взялся за свой несчастный салат (хотя он по-прежнему не был в восторге от зрителя в лице Стефана). Какое-то время они провели в молчании, пока на горизонте не замаячило новое лицо – Рудольф, возглавлявший группу, с которым Чарльз познакомился чуть раньше. С ним даже как будто было проще – он выдерживал все дистанции, не задавал лишних вопросов, в принципе не интересовался ничем лишним и не лез за душу, просто прямо и чётко объяснил Чарльзу, каковы его обязанности, чем он будет заниматься в штабе первое время, всё показал – в общем, встретил ровно так, как полагается начальству встречать новичка. Пока Стефан бурчал что-то про булки, недовольно глядя на Рудольфа, Чарльз поспешно доел остатки салата, время от времени краем глаза кося в сторону разговаривающих мужчин. Он не произнёс ни слова, но слушал очень внимательно, впитывая всю информацию, словно губка.
[indent]И со слов Рудольфа выходило так, что Стефан не просто его коллега, но буквально старший товарищ, который по идее должен помогать ему освоиться на новом месте. Какая ирония.
[indent]Чарльз лишь слегка изогнул брови, глядя на мужчину, но больше никак своих эмоций не выразил. Да, он помнил, что Рудольф говорил ему об этом – что без напарника никто его в здравом уме и трезвой памяти в поле не выпустит. Чарльзу лишь оставалось смиренно надеяться на то, что начальство быстро заметит, что он хорошо справляется и в одиночку и ему не нужна персональная нянька. Чарльз к этому привык – к тому, чтобы разбираться со всем самостоятельно, в то время как присутствие других людей поблизости наоборот влияло на него не очень хорошо. Люди требовали внимания к себе, отвлекали, и так получалось, что Чарльз в итоге тратил больше ресурса на то, чтобы более-менее поддерживать нормальный разговор, вынуждено жертвуя своей сосредоточенностью.
[indent]Выхода у него нет – очевидно. Чарльз едва заметно кивает, выражая согласие с начальством – и уже более заметно дёргается от касания Стефана с таким видом, будто бы его обожгло.
[indent]Чужие касания действительно жгли – не так сильно, как серебро, но тем не менее. Его с детства приучили не ждать от касаний ничего хорошего – выжгли в его сознании болью, так, что след остался на всю жизнь. Он помнил, как по студенчеству встречался с одной девушкой – и помнил недоумение в её глазах после того, как она попыталась его обнять, а он вывернулся из этих объятий так стремительно, будто бы произошло нечто чрезвычайно неприятное. Эту свою неприязнь ему со временем удалось немного взять под контроль, но временами она продолжала иногда вылезать – как правило, в самый неподходящий момент.
[indent]На протяжении всего пути до места назначения он старался держаться от него на некотором расстоянии, настороженно поглядывая в его сторону – они ведь буквально только что за обедом решили, что не станут возвращаться к тому, что было между ними в прошлом, так в чём же дело?
[indent]К счастью, долго задумываться над этими вопросами Чарльзу не пришлось. В опустевшем торговом центре уже работало несколько групп, и они со Стефаном двинулись по направлению к подвалу. Чарльзу как будто стало немного попроще – все свои усилия он сосредоточил на том, чтобы прислушиваться к собственным ощущениям и постараться не упустить ни единой детали, которая могла бы помочь расследованию. Острое зрение и чутьё оборотней редко подводили.
[indent]– Я чувствую здесь остаточные следы магии, – в какой-то момент замечает он и тут же хмурится, почувствовав что-то дурное, – и присутствие смерти. Труп возможно или... что-то ещё, – он пока не мог сказать, что именно, для этого нужно было получше изучить окружающую обстановку. Лучше бы этому «присутствию смерти» действительно оказаться всего лишь трупом, а не каким-нибудь неразумным вампиром.
[indent]К тому же Чарльз довольно быстро обнаруживает ещё кое-что, отчего ему становится ещё больше не по себе.
[indent]– Тут поперечные трещины в перекрытии, – негромко произносит он, указывая в потолок, – нужно быть осторожнее.