The morning after |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » The morning after » Не завершенные Эпизоды » Я достаю из широких штанин... - Я понял, мужик, ты гражданин.
▊▊▊ ▊▊ « - Я достаю из широких штанин... - Я понял, мужик, ты гражданин. » ▊▊ ▊▊▊
Дата где-то в 2000 г. | Участники Waldemar Merridew, Shamash Akkerman | Место леса Беларуси |
Берет — как бомбу,
берет — как ежа,
как бритву обоюдоострую,
берет, как гремучую в 20 жал
змею двухметроворостую.
Старая ГАЗелька бодро катилась вперёд. Вилли выглядывал в окно на заснеженный однообразный пейзаж. Голые деревья тянули к свинцовому небу руки-ветки. Просто прекрасно.
- А чего тебя в наши края-то занесло? - нарушил молчание водитель, назвавшийся Костей и согласившийся подбросить его до Теребейного.
- Родственника ищу. Шибко давно ищу.
- Да уж, судя по говору, ещё при царе-батюшке потерялись, - гыгыкнул Костя. - Ты как старовер какой-то, или типа того.
- Матушка с тятей научили так, вот и говорю, - буркнул Вилли.
На русском он последний раз говорил, когда ему было десять. И было это до сраной революции. Удивительно, как он вообще за столько лет не разучился. Перед поездкой он смотрел самоучители, конечно, но наивно предположил, что костяк языка остался прежним.
А вот какого хера Вилли вообще сюда занесло… Интересный вопрос, который он последние несколько дней задавал себе сам. Первый раз в Белорусском плацкарте, потом уже в автобусе, и, наконец, сейчас. Пожалуй, в тюрьме Алабамы было лучше.
А всё эта, мать его, родовая гордость, месть и что там ещё. Род Распутиных, который уничтожил всех его родственников, должен получить по заслугам. Должен, но не сказать, что Вилли прям так жаждал мести. Он, мать его Демон, он обязан гореть праведным гневом, но влипать в разборки с русскими ой как не хотелось. Но тут ему прямо преподнесли информацию на блюдечке. Мол некий Шамаш Пауков, внук Григория Распутина, сейчас находится в деревне Теребейкено, Столбцовского района, у Налибокской пущи. И вроде бы откладывать месть больше нельзя.
Мари он с собой не взял, хотя та просилась.
- Нехуй тебе там делать, - сказал Вилли и был абсолютно прав.
Обещал вернуться как только, так сразу, но провёл в дороге уже сраную неделю. Это не считая того дня, который он потерял в гостинице “Спутник” в Минске. И хотя там он, наконец, смог принять душ и перестал отпугивать аборигенов запахом, Вилли всё ещё считал Алабаму лучшим выбором.
Костя довёз его до местного магазина, а потом они вместе выгрузили товар из кузова. Помощь в разгрузке входила в сделку. На расспросы о Паукове продавщица, женщина лет сорока с макияжем четырнадцатилетней, только пожала плечами и сказала обратиться к бабе Гале. Мол, она тут всё и обо всех знает.
Уже через двадцать минут Вилли сидел дома у этой самой бабульки, пил чай и закусывал пирожком с капустой. Никакого магического подчинения, просто эта женщина затащила его в дом и, не слушая возражений, и стала поить чаем. Если магическое подчинение и было, то только с её стороны.
- Баб Галь, я ищу человека. Шамашем звать.
- Ась?
- Ищу! Человека!
- А! Какого?
- Шамаш зовут.
- Маша? Так Маша в Могилёв уехала, замуж вышла и уехала, в девяносто седьмом ещё.
- Не Маша! Шамаш!
- Шамаш? Что за имя такое? Не знаю таких,
- Шамаш Пауков!
- Каких пауков? Господи, свят-свят!
Тот тип, который слил информацию, описывал русского как охуенно здорового. Отчаявшись Вилли задрал руку, показывая рост, а потом ширину плеч.
- Большой такой мужик!
- А, так это ты наверно Шурика ищешь! Так он не здесь, он в Клецішча!
- Что?
- Клетище! Деревня. Да тут недалеко. Восемь килОметров.
Вилли мысленно прикинул, сколько это в милях.
- Но только сегодня не доберёшься, милок. Дорогу снегом завалило, трактор завтра чистить с утра будет. Можешь на нём прям и ехать! Василь с собой тебя живо возьмёт.
Вилли закрыл глаза и мысленно досчитал до пяти.
- Скажите, а постоялый двор у вас есть?
- Ась?
- Двор постоялый!
- Ась?
- Гостиница!
- Ой, насмешил, милок. Какая же тут гостиница? В Ивенеце, а до него килОметров тридцать. Ты тут оставайся, дети как уехали. так я одна живу. Место-то хватит, не потеснишь бабку. И пирожок ещё кушой.
Вилли вздохнул и взял четвёртый пирожок.
Бутылка самогона от Бориса Евгеньевича украшает стол получше всяких хитровыебнутых заморских яств из бедра осьминога - чистая, как слеза младенца, узревшего в процессе собственного рождения Иисуса. Продукт без ГМО. Протестирован министерством здравоохранения лично и многократно: дед в самом расцвете сил гнал жидкую манну небесную сам на летней кухне и тайком от жены - увидев ее единожды, Шамаш словил ахуй не меньше пяти раз, шестой для пущего эффекту - продавал по соседям и доставлял в соседние сёла.
Так уж исторически сложилось, в деревне опрокинуть пару чарок горячительного вечером - благое дело, богоугодное. Вот и некромант не удержался, юность вспомнить решил, беззаботную и, исходя из количества бутылок припрятанных подпол про запас, безбашенную.
На улице царила лютая холодрыга, что псины с хозяевами на печке зады грели, оставив будку на съедение колючей метели. Согреваться как-то надо было: внутри, снаружи - по всем фронтам. Колдун, потеребив угольки внутри кирпичной печи кочергой, задвигает вьюшку - на прогрев хаты пришлось просить дрова у болтливой старухи но соседству.
Въедливая клещиха битый час уговаривала его жениться на своей внучке с «от такой щедрой душой и от такими бёдрами - богатыри получатся, загляденье».
- Шурик, ты покумекай.
- Покумекаю, бабуль. - Кивать болванчиком - природный талант.
- Шурик, ты хорошенько покумекай.
- Хорошенько покумекаю, кл…бабуль. - Кивать болванчиком с искренне умным лицом - природный талант, доведенный до совершенства годами тренировок.
Богатыри - два метра ростом. Белорусские - мешок картошки на спине. Обернуться не успеет, как начнется: “- Шура, поганец, где тебя черти носили?! Нинке из десятого дома помогал?! Остолбень клятый, жене он не помогает, а к Нинке шляется. Да я тебе молодость отдала. Невинность вручила и ключи от сарая!”. Шамаш еле, использовав запрещенные приемы, откупился наличием строгой маман, ведущей естественный отбор невест для своего ненаглядного сыночки. Бежал только так, пятки сверкали да лицом встречный ветер ловил.
Передернув плечами, колдун вынимает из бессмертного холодильника “АТЛАНТ” палку сервелата и банку малосольных огурцов собственного производства. Да, и на дуде игрец, и добрый молодец, и огурцовых дел по матушкой линии мастер - куда ни глянь, хорош шельмец. На стол, после недолгих раздумий и активных копошений в недрах морозильной камеры, отправляются шмат подкопченного сальца, огромная луковица и буханка ароматного бородинского хлеба. Как знал, приобрел у Бориса Евгеньевича полный комплект счастливого сельского хлопца.
Для социализации в местном обществе не хватало разве что той самой внучки, бухтящей с печи на то, какой он неблагодарный блудяшка, колобродь и лежебока. Но доходить до такого уровня Шамаш не готов ни за какие, упаси Дьявол, коврижки. Своя шкура ближе к заднице.
В наушниках “Californication” сменяется Стинговской “Desert Rose”: некромант переключает на следующую композицию, коей оказывается “Невеста” - совпадение? да, определенно да. Доисторический портативный плеер метким броском лапы отправляется на скрипнувшую от падения техники тахту, но Пауков еще пару минут усердно напевает заевшую песню. - Как бы тебе повезло, моей невесте. Завтра мы идем тратить все свои - все твои деньги вместе. - Нарезать жратву на неаккуратные куски лучше с музыкой. В процессе он пританцовывает исключительно для выработки тепла внутри тела. Зима, знаете ли, холода, одинокие дома. Моря, города - всё как будто изо льда. Но скоро весна - снег растает, и тогда под ногами будет ебулда.
Весной ему придется вернуться в отчий дом, представ пред Варварой Григорьевной и Емельяном Афанасьевичем с поклоном выше средней уважительности - почти шпагат всем корпусом. Съебавшийся в никуда сын - горе любого рода, мечтающего вернуть былую власть в свои загребущие мохнатые паучьи лапы.
Кто виноват, что некромант порядком заебался. Всяка тварь божья мечтает об отпуске заслуженном и оплачиваемом заводом. Еще лучше в какой-нибудь санаторий в заднице мира, но это совсем уж ляпота, договориться о которой в краткие сроки Шамаш банально не успел. Эх, сейчас бы просиживал задницу на омолаживающих солевых процедурах, попивая кислородный коктейль.
Но село в Гомельской области тоже неплохо. Можно сказать, чертовски неплохо, если есть желание залечь на такое дно, о котором и слыхать то никто не слыхивал. Не говоря уже о том, чтобы тут бывала нога современного человека. Зато для ценителей “маленький домик, русская печка, стол деревянный, лавки и свечка” - базару ноль, красота. Котик мурлыка также имелся в некотором наличии: пушистый сожитель зашкерился на печной лежанке и намывал усы, что почти пропуск в трусы, если брать в расчет любовь женщин к братьям нашим меньшим. Не карликам. - Карлик мочит женщину, женщина бьет карлика. Трупы сносит в океан мутная Нева-река. Карлики и женщины, дураки вы, что ли, совсем? Мир огромен и красив, места хватит всем. - Как не запеть, коль душа просит музыки. Карликов женщины не очень жалуют. Всем подавай баскетболиста. Ничего они не знают об искусстве любви.
Мерно текущий поток мыслей разрывает трель стационарного телефона. Шамаш нехотя плетется в спальню, на ходу просовывая ноги в домашние тапочки: некромантов смолоду учат - ноги в тепле и мертвого из могилы поднимут, ноги без тепла и живого в могилу сведут. За достоверность передачи пословицы он не ручается. Память подводит раньше положенного - издержки тяжелой профессии.
- Шурик? Шурик, ты слышишь?
- Ась, дядь Борь. - Ночной звонок заставляет призадуматься: в такое время Борис Евгеньевич предпочитает отсыпаться после рюмки водки на столе, ритмично похрапывая так, что на всю округу слышно.
- Тут мужик какой-то по твою душу выведывал все, вынюхивал.
- Че за мужик, дядь Борь? - Шамаш настораживается. Никто из нынешних знакомых не осведомлен о его местоположении. И еще меньшему количеству придет в голову тащиться в Беларусь, чтобы повидать русского некроманта.
- Мутный какой-то. Морда жуткая, глаза на выкате, борода не чесана. Одним словом, черт блудливый какой-то. Галька его у себя оставила, курица болтливая. Василь завтра ехать будет - к тебе обещал забросить.
- Спасибо, дядь Борь. С меня причитается. - Выдох получается измученным: колдун не горел желанием возводить контакты с сомнительными личностями с наружностью блудливого черта - в его кругу общения без одного бонусного доставало таких типов. Но подготовиться ко встрече стоило: Шамаш, опрокинув в себя стопарик, подхватил со стола цветные мелки и, накинув на плечи шубу, выбрался в сени. Работы предстояло минимум на час.
Отредактировано Shamash Akkerman (2023-10-23 12:27:16)
Василь оказался мужичком лет пятидесяти. Весёлым, говорливым и с большим круглым животом. Именно этот самый живот вызвал у Вилли одобрительную улыбку. Говорил Василь на каком-то жутком белорусско-русском суржике и приходилось догадываться только по контексту. Потом Василь завёл трактор и продолжил болтать, стараясь перекричать грохот мотора. Тут уже даже отдельные слова не вычленишь. Вилли вежливо кивал, потом понял, что это, по меньшей мере, глупо. Даже если бы Василь не был обречён.
Марридью замахал руками и закричал “тормози” когда стали видны крыши домов Клетища.
- Гаси, гаси!
Василь заглушил мотор.
- Што такое? Ебанулся?
- Ты что, человека на дороге не видел? Там! Сзади!
Василь побледнел и с кряхтением выбрался из трактора.
- Та где?
- Тут.
Вилли ударил ножом в шею. Василь застонал и осел, заваливаясь на бок. Алая кровь на белом снегу. Конечно, на Вилли подумают сразу, когда хватятся Василя. Но на чужака в любом случае подумают. А когда местные власти отдуплятся - он будет уже далеко.
Вилли скинул куртку. Морозец небольшой, ну нужно действовать быстро, пока тело тёплое. Он достал из кармана фляжку, открутил пробку, влил в рот Василю немного содержимого, а потом стал щедро поливать его лицо. Кровь. Тот, из кого Вилли её выкачал, сейчас лежал в подвале дома в Бруклине.
Он начал на латыне, потом перешёл на английский, несколько раз повторив имя Аарон Мазецки. Вышеозначенный Аарон, мёртвый уже неделю, покоился на столе, голый, с зашитым животом, смотрел в потолок пустыми глазами. Вилли нашёл его в переулке, когда Аарон, бухой в говнину. справлял нужду на мусорный бак, возле которого спал.
Вилли расстегнул Василю куртку, дёрнул красную рубашку, а потом разрезал застиранную майку-алкоголичку. Нож вошёл в тело. Вилли вскрыл живот сверху вниз. В этот же самый момент шов на животе Аарона разошёлся. Из живота Василя пахнуло трупной гнилью дохлого бомжа недельной давности. Вилли засучил рукава и засунул руку во внутренности. В гримуаре это заклинание называлось “Сундук Галь-Ши”. Кто такой или такая Галь-Ши Вилли не знал и поэтому переименовал для себя в “Вещевой мешок”. По его мнению это подходило лучше.
Копаясь во внутренностях Василя Вилли наконец нащупал край пластикового пакета, взял поудобнее и потянул. И в который раз подумал, что нужно было ограничиться пистолетом. Запихивать автомат Калашникова в труп бомжа - удовольствие ниже среднего. С прикладом бы точно не влез, но даже так пришлось пропихивать ствол в горло. Доставать из другого трупа - тоже ничего хорошего. Следом Вилли нашёл ещё один пакет с двумя рожками патронов
Настоящая кровавая баня. Алый снег, сам Мерридью тоже перепачкался. Он улыбнулся, доставая из пакета “калаш” и вставляя рожок. А потом прошептал слова другого заклинания, выливая из фляги остатки крови Аарона. Красные капли даже не долетели до земли, превращаясь в серый прах. А следом вся кровь вокруг начала блекнуть, выцветать. Тело Василя стало стремительно иссыхать, обнажая сначала белые кости, но потом они рассыпались в пыль. Вилли собрал одежду тракториста, запихнул её в пакет, в котором раньше был автомат, засунул потом всё это в кабину трактора и надел куртку. После, не торопясь, закинув автомат на плечо, двинулся в сторону деревни. Баба Галя говорила, что после войны там было людей побольше, а сейчас всего шесть дворов осталось. Тем лучше. Меньше жертв. В таких вопросах Вилли был очень прагматичен. Чем больше трупов - тем больше вопросов у людских властей и инквизиции. Но свидетели приносят гораздо больше проблем, чем пропавшие без вести жители глухой деревушки. Вопрос сопутствующего ущерба, необходимых рисков и рационального выбора. Не более.
Снег скрипел под ногами. Ещё издали залаяли собаки, предупреждая о приближении чужака. Впрочем, Вилли и так был уверен, что Пауков его ждёт. иначе это просто ебучее разочарование. Мерридью бросил сигарету в снег, снял с плеча автомат, передёрнул затвор и криво улыбнулся, напевая тихонечко единственную современную русскую песню, которую он знал.
- Небо уронит ночь на ладони. Нас не догонят. нас не догонят.
Пауков провозился всю ночь, рисуя символы на полу, стенах и - лестница скрипела так, что мыши возмущались - потолке. Мела извел тьму, зато проделанной работой остался доволен до одурения.
В случае недобрых намерений со стороны незнакомого «черта», у некроманта будет возможность и пободаться, и съебаться - бережёного Бог бережёт. Народная мудрость номер один хуйни не посоветует.
Главное - выяснить какого лысого дьявола этому «любопытному мутному» от него, Шамаша Паукова, надобно. Не просто так ж потащился в такую даль. Ещё и в самый разгар зимы, выдавшейся в этом году на редкость недружелюбной - вон какая метель ночью была: выла, заметала, спать честному люда не давала, негодяйка.
Нормальные граждане в такое время дома сидят, чаи с малиновым вареньем гоняют, если закодированные. И плюшкам. Без плюшек никуда.
От них и колдун сейчас и сам не отказался бы: в животе призывно заурчало. Ночь плавно двигалась к завершению, готовилась уступить бразды правления хмурому, как лицо некроманта, снежному утру.
На дворе залаяли сторожевые псы. Правда, псами этих исчадий Люцифера и назвать то сложно было: так, сборная солянка из разных пород, чьими останками пестрели любые деревеньки.
Кто-то убежал в лес и его сожрали волки, оставив голову. Кого-то милая соседская девчушка привезла с собой из города, а досмотреть забыла: в лесу не выжить мелкой дрожащей крысе с глазами навыкате - уцелели лапки. Итого: «я его слепила из того что было, но все равно любила».
Шамаш живых собак не жаловал, предпочитал создавать химер и шпиговать накопителями, которые периодически заряжал - минимум мороки, максимум выхлопа. Существа большую часть времени сидели в конуре: обычным людям было достаточно грозного рычания из недр будок. С пришлым такая схема вряд ли прокатит, коль намерения его крепки, как член у порнозвезды.
Следом послышалась песня популярной нынче группы «Тату», состоящей из девочек, которые сошли с ума, ведь нужны друг другу - ебать романтика. - Нас не догонят. Нас не догонят. - Он подпевает. У колдуна осталось не так много времени до того, как утренний гость доберется до его порога.
- Стоять! Кто идёт?! - Из предбанника во двор вывалился сухенький старичок возраста от семидесяти до ста с охотничьим ружьем, чье дуло смотрело ровнехонько в сторону приближающейся фигуры какого-то мужика. - Стрелять буду, фашист треклятый! Гузло свиное! Проваливай отсюдова пока морду не прострелил, залупа конская! - Зомби дед выглядел на все сто процентов живым: Шамаш постарался, по дороге в деревню стащил свежего жмурика из морга при местной больничке.
Тот ещё клоповник с тараканами. Можно считать, некромант спас труп от антисанитарии и криворуких медсестричек, уронивших при нем чистое постельное белье минимум раз этак дохуя - герои не носят плащи, герои носят также «временно реквизированный с целью государственной важности» медицинский халат. Не белый, какого-то цвета разбавленной водой мочи.
Откинулся дед от старости - ничего криминального. Сердце устало терпеть беспредел в стране и все, у мужика села батарейка. По этой простецкой причине Шамаш и выбрал - на бирке значилось - «Василия Петровича Бухрянко»: никаких видимых повреждений и следов разложения на лице, теле и конечностях, довольно свеженький и цветущий вид для трупака. Ну цветочек аленький, а не старик дохлый.
По спискам он значился, как «родственники не найдены» и дожидался скромным похорон, но в дело вмешался Пауков - пока цыгане крадут коней, русские некроманты воруют добычу без копыт.
И пригодился ведь старче не только для принеси-подай-отвадь соседей от хаты. Вот какую службу то сослужил, гостя непрошеного встретить помог, что по Шамашову душу спрашивать пришёл.
Правда, одежду жмуру пришлось сменить. Больничная ряса смотрелась невыгодно при такой погоде, а вот фуфайка и ушанка на семейные трусы в горошек - самое то.
Фэшн, он, знаете, в крови, как и самогонка, которой колдун влил в тело по самое не балуй. Мёртвые пахнут не розарием - запах недельного перегара и одеколона «Тройной» перебьет все, а что не перебьет, то поработит и сделает своей частью. Шамаш сам чуть дубу не дал, вдохнув пары первый раз - таким благовонием впору монастыри от нечистой силы окучивать.
- Кто такой?! Хера пришёл, навоз петушиный? - Мертвое лицо выражает готовность спустить курок на раз-два-дрожали руки-дернулся палец. Маленькие сощуренные глазки смотрят с возвышенным презрением, про таких говорят «как девица на говно»: вроде и в хозяйстве не лишний, но воняет, кишки наружу просятся. - Говори, когда старший спрашивает, вымесок собачий!
Наслаждаясь видом своего ночного творения из укрытия, Шамаш не расслабляется. Трупы даром течи не наделены и ему приходится не только контролировать тело, ловко открывающее рот «под музыку», но и видоизменять собственный голос до старческой неузнаваемости - магия и не такое может, если талант природный не пропит.
Правда, жопа колдовская чует, что «черт блудливый» и деда пристрелить горазд, и через труп перешагнуть не побрезгует: лицо у него и правда не образец мужской сексуальности. Хотя, чья бы корова мычала. Шамаш Пауков тоже не эталон красоты. С лица воду не пить - народная мудрость номер два.
А дед и без того уже на том свете с чертями гуляет. Ему нечего жаловаться.
Магия крови. Звучит жутко, пафосно и зловеще. На самом деле это и отдельной школой назвать сложно. Надёргали с миру по нитке заклинаний, адаптировали под вот такой вот источник и опля. А кровь как сырьё - просто отличный вариант. Есть везде, доступная, дешёвая. А уж сколько в ней силы - вампиры соврать не дадут. Фору ей только сперма даст. Но её добыть в разы труднее. Вилли уж точно был не готов бомжам дрочить. Да и Маг Семени звучит значительно хуже.
Так вот когда начинаешь использовать кровь - начинаешь её чувствовать. Чужое сердцебиение, кровоток. Очень на свиданиях полезно. Почуял, что у девушки кровяное давление повысилось и сердечко чаще застучало - можно переходить к активным действиям.
Так вот у деда напротив кровотока не было вовсе. Как он ещё не замёрз - загадка посложнее чем та, как он из могилы встал.
- Так гостей встречаешь, Шамаш? Гнилым куском мяса?
Вилли покачал головой.
- Ружьё-то опусти. Убить меня этим вряд ли сумеешь, а выстрелишь - никакого разговора не получится. Пострелять мы всегда успеем, коли договориться не выйдет. Видишь, я с собой автомат на этот случай заготовил. Но завсегда лучше обговорить всё для начала. И мяско своё убери. Неуважительно это - через мертвеца общаться.
На самом деле вот такое вот вторжение - дело очень рисковое. Приходить в дом к магу с потенциально злыми намерениями попахивает идиотизмом. Шамаш на своей территории. а значит подготовлен к нежелательным встречам. Зверь в своей норе особенно опасен.
Впрочем, Вилли не до конца сам осознавал, зачем он сюда приехал. Что-то про “не посрамить честь рода”. Какого, нахер, рода? Ковен Мерридью давно не существует. Он последний его представитель. И Вилли подозревал, что с такими вот охуительными решениями, вроде поехать логово некроманта, на нём род и закончится. Анна немного рассказывала, в чём там был замес и как вёл себя отец Вилли. Видимо, охуительные решения - это у них семейное. Естественный отбор в действии. Именно поэтому некоторые ковены процветают, продвигаются в людское и магическое правительство, а он стоит и разговаривает с зомби в глухой деревне в жопе мира.
- Я из ковена Мерридью. Слыхал о таком?
“Да ни хера ты не слыхал”.
- У наших семей старые счёты. Скажем так: я тут для того, чтобы поставить все точки над “i”. Так что утихомирь своего покемона. Может чаю предложишь? Или покрепче чего?
Шамаш гостей не ждет. Какого потроха он должен как-то миролюбиво и с хлебом да солью встречать непонятного мужика - финальный вопрос викторины «Самое слабое звено»: лучше сразу попрощаться, чтобы потом обожравшаяся задница медведя не застряла в дверном проеме - ждать пока некто похудеет у некроманта нет ни времени, ни, очевидно, желания. Нихуя у него нет акромя трупака и топора - отъебитесь.
Страсти вести светские беседы с тем, кого - как тяжело блять запомнить всем, что не надо трогать съехавших в деревню на Кудыкиной горе колдунов - знать не знает, видеть не видел, аналогично, не наблюдается и с лупой. - Гостей я сразу на конскую залупу посылаю. Хочешь? У бабки тутошней хороший конь, крепкий и ладный. - Дед продолжает исполнять роль тряпичной куклы в умелых конечностях чревовещателя.
Зря чтоль некромант столько старался над своим творением - хай глаз порадует да часть работы по первому впечатлению на грудь с редкими волосками примет. Как говорит третья народная мудрость - «встречают по одёжке, а провожают по уму». Мёртвый дед, чем не костюм на праздники? - Ишь распизделся. Кусок мяса гнилого не по нраву ему, а сам автомат принёс.
Перебирая в уме магов, что способны сходу распознать в собеседнике дохляка, товарищ Пауков доходит до грустных дум и не сильно то утешительного вывода: пришлый «навоз петушиный на гузле свином» на девяносто девять процентов относится к категории тёмных сил. Маленький однопроцентный шанс на залетного поехавшего целителя в их глуши Титаником уходит на дно, где пассажиры кормят рыб: не похож бородатый хер на добропорядочного - пусть и слегка не в себе; этот скорее конкретно ебнутый - лекаря с тотальной любовью к спасению всего живого из лап смерти. - Как через границу провез? Уж не в заднице ли? Уважением не пахнет, а вот дерьмом за версту смердит. - Дед ружье по команде мысленной опускает, прикладом на землю опускает и к стенке кирпичной прислоняет. - Ковёр Мерридью?
Труп - Шамаш в трупе - косит под дауна, переключая голову на режим «вспомнить все». Только вот беда - нихуя не вспоминается.
Матушка пыталась вдолбить в голову сына, что всех надо знать в лицо и по фамилии, но колдун не стремился в перепись населения; только на кладбище к могилам - вот там да, веселье и полезная информация. - Это не тот, в котором я обещал на младшей жениться, но обесчестил и свалил в закат? - Кажется, ее звали как-то мудрено: то ли Саманта, то ли Рейчел - родители пышногрудой девицы фанатели от иностранных сериалов. Шамаш не особо; хоть имя запомнил быстро. - Нет, то были Монолитовы. Да и слабовато для мести: нет детей - нет дела.
- Может твоему брату я мёртвую бабу в постель подложил? - Следующий вариант уже больше смахивает на встречу с автоматом - секс с трупом не то, чем любой уважающий себя мужчина в самом расцвете сил может похвастаться перед братанами. Здорово Паукову тогда влетело от батюшки - ничего, выжил. - Только они, сдаётся мне, Миногаровы были, а не Мерридью.
- С твоей матушкой я тоже не спал. Не похож ты на очкастого зачахла, который под юбкой прятался. - Не судите строго: он был молод, полон решимости и душевных порывов по отношению к дамам слегка за тридцать. - Как же их звали? Наверное, Миродимовы. - Дед - перенимая привычку своего создателя - грызёт указательный палец; в прямом смысле грызёт: старческие зубы неплохо справляются с отрыванием мяса от кости.
Предлагать чаю и прятать покемона Шамаш не торопится. Точнее, забывает, что по традициям старых сказок всех пришлых надо кормить и в бане купать до того, как самих в котёл забрасывать. - Подытожим: мамку твою не ебал; брата тоже - это сделал труп невесты; сестру не обесчестил - не твою, по крайней мере. - Разворачиваясь спиною к мужику, старик возвращается в хату, оборачивая голову назад подобно сове: глаза на жопе - почти поэтично. - Так хули ты пришёл, гость из прекрасного далека?
- И заходь уже быстрее. Тепло мое разбазариваешь зазря. Только хуйню свою у порога оставь раз про гостеприимство поешь. - Негоже по гостям с оружием смертоубийства разгуливать: принимающая сторона нервной оказаться может, случайно подкову оберегающую на голову уронит и всё, прощай, разум, здравствуй, каша через трубочку.
Шамаш усталым, не спавшим ночь мешком картошки выбирается из укрытия. Отпускает деда на покой - организовывает скромный упокой в предбаннике, на табуреточка в углу. - Самогон есть. И вода из колодца. Что выберешь, Мерридью? - Вилку в глаз или в жопу раз - белорусская версия с картошкой в очко и глазом на бутылку некроманту импонирует больше; от неё, знаете, несет оригинальной самобытностью.
От мужика несет прахом, могильной пылью, которую он ни с чем не спутает - поганый запашок; нечистый. Но товарищу Паукову насрать, чем баловался визитер до него. Среди рода магического много личностей с сомнительными увлечениями - отклонениями в развитии. - Ноги отряхнуть на коврике не забудь. Нехуй мне снег в хату тащить. - Ворчать колдун горазд всегда, везде и с чистой совестью.
Стол в зале не накрыт: он успел прибраться заранее. - Сало будешь? Сало под старые счёты заходит на ура. И под самогон. - Тактика споить вражину стара, как очко динозавра: Шамаш роется в холодильнике. Любой дурень знает, что напиток следует пить слегка охлажденным - к нему некромант находит остатки сала и хлеба.
Боковым - максимально ненавязчивым и наебально не подозрительным - зрением колдун следит за телодвижениями нагрянувшего члена какого-то семейства на «М», в любой момент готовый активировать всю ту бурду, что рисовал аж ночь.
Вы здесь » The morning after » Не завершенные Эпизоды » Я достаю из широких штанин... - Я понял, мужик, ты гражданин.
