Лето подходило к концу, и погода, словно желая быть под стать, испортилась буквально за одну ночь. Ибо на утро за окном было все также пасмурно, если судить по прогнозу погоды в интернете. Небо окрасилось в неприглядный, мутный серый цвет, грозясь подарить большому городу самый настоящий ливень. Но ни утром, ни днем ливень не начался, но погода была все равно примерзкой. Не радовало и то, что на эфире пришлось задержаться на несколько часов, а после и еще потратить часа три на разговор с менеджером по вопросу неотгуленного отпуска, куда его хотели выкинуть. Без оплаты, разумеется. А Елизару необходимо было сохранять свое время в эфире, ибо и работал он всего три раза в неделю, нежели другие радиоведущие — каждый день. Наверняка и связано это было с тем, что хотели на эти две недели засунуть в эфир кого-то еще, освободив его время для какого-нибудь новичка, проплаченного или еще что-то в этом духе.

Обычно Елизар ложился спать под утро, пользуясь тем, что не может особо сильно свободно перемещаться по городу в солнечные часы. Порой он задумывался о том, чтобы таки достать себе простенький артефакт для защиты от солнца, но потом оставил эту идею. Большую часть дел он мог решить ночью, а остальное, благодаря технологиям, можно было решить и удаленно. Все равно особых подозрений это не вызывало, когда ставишь в оправдание ночные смены и две работы.

Но, как назло, в этот день удалось выбраться поспать уже только ближе к обеду. И то, сон вышел короткий, скомканный и тревожный. Елизару, если так подумать, никогда не снились такие сны, которые оставляли после себя яркие воспоминаний. Он всегда погружался во тьму и выныривал из нее. Лишь изредко из-за тревоги, беспокойства или резкого страха он мог проснуться посреди ночи. Чаще после этого он снова засыпал, но в этот раз после трех часов сна, не смог снова отдохнуть. После еще часа бесполезного барахтанья на кровати, елизар встал, ощущая себя слегка разбитым и уставшим. Раз так, то стоило привести себя в порядок иным способом, взбодрится и продолжить работу. В этот раз его ждали уроки итальянского, который стоило подучить лучше.

Примерно в это время пришла смс на телефон, которую Елизар заметил не сразу. Он взялся за телефон только спустя час. Телефонов у него было два: один личный, другой рабочий. Рабочий всегда был под рукой, а личный валялся где-то еще. Будь Елизар где-то вне дома, то он сразу бы заметил сообщения, но дома был более рассеян. Писала Гарриет, кратко и лаконично. Смотря на текст, Елизар отвлекся, задумавшись, прикидывая планы. Неплохо было бы договориться с Блейком о встречи, но это было не так срочно. С последнего визита у него еще осталась кровь, пусть и было ее меньше, чем хотелось бы. Ничего не ответив, тем самым подтверждая свое согласие, Елизар вернулся к итальянскому и его наклонению “Congiuntivo”, которое все время вылетало из головы…

Уже позже, Елизар надел джинсовку, кепку и спустился вниз. Он заметил знакомую машину сразу же, выкуривая сигарету у окна. Он пропах табаком, который предпочитал больше вдыхать при жжении табака, нежели делать затяжку за затяжкой, но силы привычки порой подносила к губам фильтр, чтобы ощутить и вкус. Подойдя к автомобилю, Елизар увидел и свою давнюю знакомую, можно даже назвать ее учителем, если бы не было страшно, что она из-за этого рассердится.

— Вот возьму и соглашусь, леди.

Елизар залез на переднее сидение, негромко хлопнув дверью. Он умел обращаться с машинами, но водить никогда не желал. От того у него и мотоцикла не было, чтобы не следить за еще одной мелочью. Глупость, конечно. ему бы пригодился транспорт, если бы нужно было бежать. Тем не менее в салоне приятно пахло кожей, и этот запах смешивался с запахом табака, который курила Гарриет. Ее мундштук дерзко смотрелся в ее руке, словно продолжая ее.

— Что ж. Прочь отсюда? Видели ночь, гуляли всю ночь до утра,..— последнюю фразу Елизар чуть пропел, сменяя язык с английского на русский.

Он редко говорил на одном языке, поглощенный английским, его значениями и чужими акцентами. А здесь их было много. Нью-Йорк — большой город. Да и не было надобности в том, чтобы вспоминать и пользоваться другим языком в обычной жизни. Знания лингвиста помогали ему только в работе переводчика. когда получаемый заказ мог быть с любого уголка мира, в том числе и России.

— И все же, плохой день?

— Ты еще мне косточку вручи и погладь по голове, — ответил на “хорошего мальчика” Елизар, но правила игры принял, не силясь вложить в эту фразу обиду или недовольство. Лишь немного шутливого тона.

Гарриет была старше. Насколько точно спрашивать было не вежливо, но Елизар почти сразу ощутил эту разницу. Он слишком долгое время провел среди вампиров, которые были старше, да и сам Александр был дряхлым — не в прямом смысле — вампиров, повидавший почти весь мир. И ему не было скучно, что было самым главным. Елизар давно гадал, почему такие почти бессмертные существа живут так долго и не думают о том, чтобы просто прекратить свое существование. Вопрос вышел философским и как-то днем пришлось прекратить думать об этом. Никто в его окружении не любил обсуждать подобные вещи, а у самого Левина были дела и поважнее, чем думать о собственных годах, которые текли через пальцы.

Не факт, что после своих попыток, он останется в живых.

Словно в подтверждение его случайно фразы Гарриет поправила ему воротник джинсовки, случайно закрутившийся под изнанку. Прикосновение теплых пальцев заставили вздрогнуть, но скорее от неожиданности, чем от тепла или страха. Елизар всегда старался с Гарриет следить за собой, в том числе и не “читать” ее, находя это слишком утомительным и скучным занятием. По прошествию месяцев он не уловил от нее той опасности и лжи, которая могла бы навредить ему, а посему и перестал как-то подловить на этом. Его маниакальная осторожность лишь иногда брала верх над практичностью и удобством, но в основном это были теплые встречи. Здесь можно было чуть-чуть не следить за собой. Почему было так, Елизар не понимал, но решил не придавать этому значение. Иногда так бывало. И никакой связи здесь не нужно. чтобы чувствовать себя так. Рано или поздно ему придется это прекратить, а возможно и нет. Порой стоило жить только настоящими моментами.

— Главное, успей вернуть меня засветло домой, крестная фея. Иначе повезешь меня обратно в мешке.

Елизар зевнул, застегнул ремень безопасности и приоткрыл окно, когда машина тронулась. Он достал вторую пачку сигарет, чтобы тоже закурить. Скорее дань, нежели необходимость или привычка. А еще ему нравился запах сигарет. Марка, которую курил когда-то его отец. Единственное хорошее, что осталось от него — это воспоминание. Как дым ощутимо виднелся в воздухе на кухне, а все вокруг пропахло этим резким жженым табаком.

— Оу? Возможно, это тебе удастся попробовать что-то новое, — услышав знакомое имя, заметил Елизар. — Я неважно стреляю. Хотя, возможно и стоило поучиться.

О причине своих “стоило” никогда в их беседах не поднималась. Елизара пытались научить стрелять, но это было после того, как Александр пытался научить его владеть саблей. После того, как он научился сбегать с этих уроков.

А Сол и правда был в разговоре Гарриет. Елизар помнил краткое упоминание, когда речь зашла о контрабанде оружия и о том, что не стоит с этим связываться. По крайне мере как-то разрастаться, будучи мелким мошенником со связями, никак не хотелось. И без этого хватало и дел, и забот, и проблем. В последнее время беспокоило то, что ничерта толкового выяснить не удавалось: ни об Аккерманах, ни о Пауковых в свое время в России.

— Как думаешь, не попаду мимо? И да куда мы едем?

Елизар держал в руке сигарету, вдыхая дым. Он не смотрел на Гарриет, чтобы не отвлекать ее чего доброго, но ему нравилось смотреть на ночную дорогу, свет огней и мелькание ярких красок и света. И в машине было хорошо. Запах сигарет, бензина, амортизатора и немного духами.

Елизар удобно устроился на переднем сидении, явно довольно искренне наслаждаясь поездкой. Он привык вызывать такси, но тут, если подумать, его редко кто подвозил вот так. Не те отношения, не тез знакомства, уровень доверия ниже необходимого. Все складывалось к тому, что Елизар стал вампиром одиночкой, без поддержки, клана и шанса не нарваться на нечто опасное.

— Тогда это будет похоже или на перевоз трупа, — заметил про багажник Елизар, крайне вальяжно устроив локоть в окне машины, стекло которого заранее опустил. — Или похищение! Как часто тебя останавливают полицейские, Гарриет?

Дорога сменилась, но Елизар так и не отлип от окна. Он искоса поглядывал на окружение, примечая что-то забавное, типо плаката на столбе, но свои мысли оставлял при себе. Он рассеяно наблюдал, попутно думая о том, что это знакомство было чем-то, чего не стоило бы начинать. но с другой стороны ему нужно было срочно накопить небольшой капитал. Мошенничество — самый быстрый и легкий способ, который не привлечет его к чему-то более серьезному. Убийство или ограбление банка было бы более тяжелым преступлением, нежели то, что он словами, действиями и схемами вытягивал деньги у людей. Так было чуть проще жить. В конечном итоге его чертово обаяние должно же как-то работать, хотя это казалось очень странным приобретением. Клыки, зрение и физическая сила не так сильно удивляли. В конечном итоге он умер, а потом воскрес. Но это долбанное очарование, словно вытянутый сопливый вампир из Вампирский хроник… будучи человеком, Елизар не привлекал столько внимания, не мог с пятиминутного разговора очаровать. Но стоило ему заговорить сейчас, не скупясь на комплименты, пусть они и были дерьмовыми, как человек был уже им очарован. Не до беспамятства, конечно. Это был природный магнетизм. Хорошо одно: на собратьев они не действовали.

— Ох, не говори так, будто в любой момент меня кто-то захочет убить, — поморщился Елизар, но не смог сказать что-то против этой логики. В конечном итоге, она была права. Пусть по-своему и не понимала того, что Елизара и правда кто-то захочет убить в будущем. Гарриет не знала о его цели, но отчего-то была удивлена, когда Елизар сказал как-то в их разговоре, что не умеет стрелять. — Ты сейчас мне напомнила об одном вампире, который говорил мне нечто похожее… Но, вообще, почему дробовик и винтовка, а не старый добрый пистолет? Беретта?

Машина резко вильнула, а впереди показалась другая машина, которая захотела вылезти вперед. От водителя исходила волна негодования, гнева и сильная, но минутная ненависть. Елизар почти синхронно с Гарриет показал ему средний палец, чуть высунувшись из окна, но потом залез обратно, посчитав, что будет не рационально отвлекаться. Он послушно был пристегнут, но и ремень не удержал его от подобного действия.

— О, не говори так. Здесь, в этом большом городе, еще дружелюбно, — Левин поправил кепку, которая чуть съехала из-за его трюка с окном. Он снова казался спокойным и расслабленным. — В деревне более скучно, разве нет? Но дождя. кстати, не обещали. Я проверил. Как бы то ни было с удовольствием постреляю, только не смейся над отсутствием у меня навыком. Единственное серьезное оружие, что я держал довольно часто, была сабля.

Елизар усмехнулся. Он держал в руках и пистолет, но лишь пару раз, но ни разу не пытался научиться из него стрелять. Александр рьяно пытался научить его обращаться сначала с холодным оружием. “Против толпы тебе поможет топор больше, чем автомат. Запомни,” — сказал он как-то раз, когда в очередной раз уложил юного вампира на лопатки в их спортивном зале. Елизар что тогда, что сейчас предпочитал бить словом, а не делом, но не мог отрицать одного: против заклинания слова не помогут. Если его захотят убить м убьют. И при воспоминании о таком случае в горлу подкатила ненормальная и не настоящая тошнота.